«На просмотре тренер увидел потенциал моих действий на футбольном поле». Звезда МХЛ родом из Дагестана
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Нападающий Никита Недопёкин восстановился после тяжёлой травмы, провёл впечатляющий сезон в 17 лет и готовится к ЕГЭ.
Никита Недопёкин прошёл уникальный путь к главной молодёжной команде петербургских армейцев. Центрфорвард родился в небольшом дагестанском городе, прошёл через две лучшие московские системы и дебютировал в МХЛ в 16 лет в составе «СКА-Варягов». Проявить себя в дебютном сезоне Недопёкину помешала тяжёлая травма ноги, из-за которой он выбыл на долгий срок и наблюдал за чемпионством «СКА-1946» в гипсе. Успешно восстановившись, Никита вернулся в команду и завоевал место в составе «СКА-1946». В OLIMPBET МХЛ сезона 2022/2023 хоккеист заработал 32 (14+18) очка в 37 играх регулярного чемпионата и 7 (3+4) баллов в десяти кубковых матчах.
В интервью Никита Недопёкин рассказал о восстановлении после тяжёлой травмы, бронзовом сезоне, игре на фортепиано и трудностях самостоятельной жизни.
«Все соперники выходили с максимальным настроем и играли против нас «матчи жизни»
– Подведите личные и командные итоги сезона 2022/2023. – Оценю командный результат как неудовлетворительный, потому что нашей целью был Кубок Харламова. Это стандартная цель для «СКА-1946», на которую мы настраиваемся каждый год. Для меня этот сезон получился красочным, у меня убрали пластину из ноги, это был один из позитивных моментов. Также я сыграл свой первый плей-офф в МХЛ, от такого опыта были очень яркие эмоции.
– Прочувствовали, что в плей-офф игра становится совершенно другой? – Естественно. Команды максимально собраны и настроены только на результат, личные амбиции и статистика отходят на второй план, все мобилизуются на командную игру. В прошлом году я получил травму, но у меня была возможность присутствовать в раздевалках во время чемпионского плей-офф «СКА-1946». Это сыграло для меня большую роль, я видел, как ребята вели себя в раздевалке после побед и поражений, какие разговоры были с тренерским штабом, какой был настрой. Всё было спокойно и стабильно, так что переживаний в мой первый плей-офф у меня тоже не было, выходил готовым, как и на обычные игры.
– Что помешало «СКА-1946» дойти до финала? – Здесь, на самом деле, много причин. Где-то откровенно не хватило удачи, как в серии с «Омскими Ястребами». Особенно в последнем матче, где мы два-три раза не попали по пустым воротам. Хочешь или не хочешь, но это решающий фактор, нужно было забивать, тогда игра сложилась бы совершенно по-другому. Мы были настроены на камбэк, ни у кого не было мыслей о вылете. Это тоже хороший опыт, такие поражения вносят большой вклад в развитие игроков. Мы прекрасно понимали и ощущали ещё по ходу сезона, что «СКА-1946» – действующий чемпион, поэтому каждая команда настраивалась на нас особенно. Все соперники выходили с максимальным настроем и играли против нас «матчи жизни». Осознавали, что в плей-офф нам будет тяжело защитить титул. Вратарь «Омских Ястребов» Станислав Бережной показал хороший уровень, отбивал даже ногой, его ещё сравнивали с Игорем Акинфеевым после одного из сэйвов.
– В чём «золотой» состав «СКА-1946» отличался от нынешнего с психологической точки зрения? – В опыте, всё-таки в победном плей-офф команда была повзрослее, а в этом обновлялась, приходило много новых игроков, шла серьёзная ротация звеньев. Возможно, состав был немного сыроват, поэтому мы где-то потеряли концентрацию и допускали не характерные нам глупые ошибки.
– Каково было играть третьим в связке с братьями Демидовыми? – Всем известно, что они мастеровитые игроки с хорошими руками, игровым мышлением и видением площадки. Как у центрального, у меня была задача максимально развязывать им руки, я должен был раскидывать их, чтобы у них было больше пространства для созидательных действий. У них были интересные решения и творческие комбинации как в равных составах, так и в большинстве. В нашей тройке не было никаких проблем с взаимопониманием. В целом, «химия» с партнёрами – это вопрос привыкания. Если ты долго играешь одним сочетанием и тебя спустя долгое время отправляют в другую тройку – нужно снова искать взаимопонимание. У нас такого не было, потому что звенья постоянно менялись. Наши тренировки носили творческий характер, мы регулярно меняли сочетания и пробовали различные форматы. Философия «СКА-1946» – играть в атакующий хоккей, у нас были определённые наработки, которые очень сильно помогали как в регулярке, так и по ходу плей-офф. Мне одинаково приятно играть со всеми партнёрами в команде.
– В конце марта вы отпраздновали своё совершеннолетие. Не колебались с тем, чтобы сменить маску на визор? – Когда я пришёл в 16 лет в МХЛ и увидел ребят с визорами, сразу понял: «Я хочу! Мне это надо». В американских лигах можно играть с визором уже с шестнадцати лет, я хотел также, считаю это классной идеей. Так что как только мне стукнуло 18, решил снять маску. Единственное, не знаю почему, но команда посчитала плохой приметой менять маску на визор в день рождения, у нас как раз была игра против «Динамо». Я в приметы особо не верю, но прислушался к командному мнению и решил не менять никакие сверхъестественные линии (улыбается). На следующий день у нас была тренировка, там и прикрутил себе визор.
– В серии с «Динамо» выделяли сильный 2005 год москвичей. Знакомы со многими сверстниками из этой команды? – Да, со многими. Я сам воспитанник «Динамо», хорошо знаком там со всеми игроками, они мастеровитые, талантливые и работоспособные. Прекрасно знаю главного тренера Антона Антоновича Корредора, провёл с ним много времени ещё в детской школе. Благодарен ему за то, что являюсь частью той команды, которую он вырастил, большинство хоккеистов оттуда уже перешагнуло в МХЛ. «Динамо» действительно молодая команда, но это не мешало им показывать хороший результат.
– Как быстро отпустило после поражения в полуфинале? – Расстраиваться после поражений или вылета – это просто трата лишних эмоций. Такое бывает, но долго расстраиваться нет времени и потребности. Нужно готовиться к следующему сезону, восстанавливаться, отдыхать и настраиваться на победу в новом сезоне.
– Главный тренер «СКА-1946» Максим Соколов рассказал, что вы летели в Омск тремя группами. Проблемы с рейсами как-то сказались на команде? – Понятно, что перелёты – это тяжело, но для хоккея они стандартны. К этому нужно относиться профессионально. Мы разговаривали с тренерами о том, что выполняем свою работу, а время расстраиваться будет после сезона. Прилетели в Омск, собрались, погуляли, пообщались, вышли на тренировку и пошли играть.
– Как занимаете своё время в таких длительных перелётах? – Мы летели ночью, спали. По прилёту в Омск у нас был свободный вечер, мы собрались и устроили шахматный турнир, который помог отвлечься от мыслей о хоккее и морально отдохнуть. Один из лучших игроков в «СКА-1946» по шахматам – это Сергей Иванов. Вместе с нами играл также пресс-атташе команды Михаил, из полевых были Григорий Кузьмин, Григорий Орлов. Максим Анатольевич Соколов тоже захотел принять участие и сыграл с кем-то одну партию. Наверное, именно он у нас самый опытный и мощный шахматист в команде.
– Откуда у вас любовь к шахматам? – В детстве часто играл с папой. Мы приезжали вместе на сборы, жили вместе и играли в шахматы. Потом немного забросил это увлечение, но последние два-три месяца снова начал обучаться. Можно сказать, что я старенький новичок (улыбается). Мы постоянно живём вместе с Григорием Орловым. Договорились с ним и купили специальные шахматы на магнитах, чтобы было удобно играть в поездке. Так что сейчас мы в процессе вспоминания и изучения новых комбинаций. Не очень пристально слежу за шахматным миром, но смотрю интересные ходы и нарезки с турниров в социальных сетях. Также нравятся прикольные моменты, например то, что Магнус Карлсен постоянно опаздывает на встречи.
– Навыки, приобретённые в шахматах, могут помочь хоккеистам на льду, или это просто способ отвлечься от хоккея? – Ничто не проходит бесследно. Могу ошибаться, но, по-моему, Валерий Харламов говорил: «Хоккей – это шахматы на льду, только быстрее», так что всё взаимосвязано.
«Из-за ковида мы в «СКА-Варягах» выходили на лёд в полтора-два звена»
– В МХЛ у вас уже второй сезон больше 55% выигранных вбрасываний. Довольны своей игрой на «точке»? – В принципе, доволен. Конечно, хотелось бы 60%. Ценность вбрасываний можно трактовать по-разному. Выиграть вбрасывание в своей зоне гораздо важнее, чем в зоне атаки, где уже применяются розыгрыши, наработки. В моём первом сезоне были моменты, когда из-за ковида мы в «СКА-Варягах» выходили на лёд в полтора-два звена, было чисто физически очень сложно держать хороший процент. Особенно против «Локо», из-за этого результат на точке немного ухудшался. Сезон 2022/2023 был для меня восстановительным, я возвращался в игру после тяжёлой травмы и долгой реабилитации. В следующем чемпионате буду стараться повышать планку.
– По ходу сезона удавалось попрактиковаться на «точке» со взрослыми? – Да, в течение сезона нас поднимали в первую команду, где в конце тренировок центральные обычно вставали на «точку» и тренировались. Конечно, мне помогали и объясняли. У взрослых больше знаний, хитрости и каких-то уловок. Через этот опыт развиваешь себя и потом, выходя на лёд в МХЛ, чувствуешь преимущество. У нас есть понимание вбрасывания как отдельного элемента в хоккее, соответственно, он разбирается. Нам объясняются нюансы постановки ног и клюшки, разворачивания корпуса. В клубе работают над такими маленькими, но важными деталями.
– Чувствуете, что в следующем сезоне уже вы и другие молодые ребята должны будете заменить на льду и в раздевалке ушедших из-за возраста лидеров? – Да, я чувствовал ответственность уже по ходу сезона. Не было такого, что старшие ребята – это лидеры, а я поднимал лапки вверх и говорил: «Я молодой». Отмечу Максима Кровякова, мне было интересно смотреть за его игрой на «точке», причём их сочетание с Егором Гурзановым и Дмитрием Бучельниковым часто забивало со стандартов. Возможно, в плане наблюдений новые молодые ребята будут что-то перенимать уже у меня. У меня было много игрового времени, поэтому я также должен был показывать результат и с меня спрашивали, как и со старших ребят.
– У тройки Кровяков – Гурзанов – Бучельников было шуточное название «КГБ», у Демидовых есть прозвище «братья Гавс», как называют вас? – Ещё в детской школе «Динамо» один мальчик как-то назвал меня Пекой, это персонаж из игры «Clash Royale». Он ляпнул это в раздевалке и прозвище закрепилось, до сих пор так называют.
– Расскажите подробнее о травме, которая надолго вывела вас из игры. – Это был новый, но, мягко говоря, не самый приятный опыт. Мы прилетели в Хабаровск вместе со «СКА-1946». Я в первой же игре неудачно поскользнулся, не смог сгруппироваться и влетел голеностопом в борт – в результате сломал кости и порвал связки. Сразу после травмы прилетел в Санкт-Петербург и прошёл обследование. К счастью, с медициной у нас всё в полном порядке, мне очень помогали врачи, тренер по ЛФК (лечебной физической культуре – прим.) и наш командный тренер по общефизической подготовке. Они меня подбадривали и подбирали программы, чтобы я максимально быстро и хорошо оправился. Клуб сыграл важную роль в моём восстановлении.
– Как психологически справлялись с тяжёлой травмой? – Осознание повышенной серьёзности той травмы пришло ко мне не так давно – только в конце сезона, когда я уже как четыре месяца хожу со здоровой ногой. Проанализировав, понял, что благодаря поддержке тренеров, партнёров, болельщиков и персонала с моих плеч был сброшен эмоциональный балласт. Конечно, я расстроился после травмы и переживал, но не было никакого шока или паники. Я не падал духом, отлично провёл время с костылями и в гипсе. Тем более процесс реабилитации пришёлся на победный плей-офф «СКА-1946», там было много положительных эмоций, это помогло мне отвлечься.
– Каково было наблюдать за чемпионством «СКА-1946» со сломанной ногой? – Помню, что получал максимальный кайф от обстановки и происходящего на льду. Чемпионство «СКА-1946» помогло справиться с травмой, потому что я уже не задумывался о том, что со мной случилось и как это ужасно. Хотелось быстрее восстановиться и пережить такой же кайф на льду, испытать эти же ощущения.
– Несмотря на успешное выздоровление, вы пропустили много матчей, это выбивало из тонуса? – Да, это прямо повиляло на мой игровой тонус. Я пропускал матчи и из-за вызовов в сборную и из-за травмы. Это хоккей, травмы случаются. Тренеры мне подсказали, что нужно стараться избегать подобного и лучше разминаться, внимательнее следить за игрой, правильно группироваться в моментах повышенной опасности, грамотно подстраиваться под силовые приёмы, правильно падать, это помогло реже травмироваться.
– Вы дебютировали в МХЛ в возрасте 16 лет, с какими трудностями столкнулись? – Мне было тяжело на этапе предсезонных турниров, там я терялся и чувствовал, что скорости выше, всё идёт чётче и слаженнее, а на принятие решений времени меньше. В МХЛ я начал играть с травмой ноги, которую получил летом в сборной. Пару предсезонных матчей привыкал, но уже в следующих товарищеских играх в Ярославле получилось забить, научился справляться с давлением. Тренерский штаб помог мне правильно настроиться на сезон, чтобы не было никаких сомнений и переживаний.
«Сразу прочувствовал медлительность Петербурга»
– Вы родились в городе Буйнакск, расскажите поподробнее о своей Родине. – У меня папа военный, он проходил службу в этом дагестанском городе, в котором я родился. В России, если ты родился на Кавказе, это априори считается гордостью и несёт за собой какие-то моральные плюсы. Я провёл в Буйнакске шесть лет, считаю это прекрасным временем. Очень люблю этот город, у меня там много знакомых, друзей.
– Когда в последний раз туда приезжали? – Я редко туда заглядываю, потому что мои родители сейчас живут в Москве. Последний раз катался туда в 2018 году, навестил всех. Меня там не забывают, в городе очень общительные и дружелюбные люди. Все, кто знают, что я занимаюсь хоккеем, смотрят матчи, поддерживают и пишут родителям приятные пожелания.
– Но свои первые хоккейные шаги вы делали уже не на Кавказе? – Да, в возрасте шести лет папа принял решение, что нужно переезжать в связи с учёбой и тем, что мой старший брат жил вместе с бабушкой в Йошкар-Оле. Семья всё же должна быть целой, поэтому мы переехали в Ростов, где папа проходил дальнейшую службу. Сначала отец хотел отдать меня в борьбу, но туда принимали детей от десяти лет, а я был ещё маленький. Мой старший брат на тот момент уже играл в хоккей в Йошкар-Оле за местный «Спартак», затем продолжил в Ростове. Папа решил поставить меня на этот же путь: мы приехали в ледовый дворец, ребята уже катались и проводили полные тренировки, а я ещё ни разу не стоял на коньках. В этот же день меня поставили на лёд, и я как-то покатился. Не было затяжного процесса. Мне сказали, чтобы я тренировался и старался догонять ребят.
– После Ростова вы уехали в Москву, где прошли через две сильные школы: ЦСКА и «Динамо». – Из Ростова мы переехали в Ступино из-за моего старшего брата. Он был на виду как перспективный игрок, поэтому его пригласили в «Капитан», а я хвостиком перебрался. Затем моего старшего брата пригласили в команду «Олимпиец» в Балашихе. Мы поехали туда, я отыграл несколько турниров и так получилось, что отец моего партнёра, с которым я играл ещё в Ростове, посоветовал нам перейти в систему ЦСКА, где уже играл его сын. Я начал играть в «Янтаре», где мне рассказали про сильную команду 2005 года. Там играли ребята из ЦСКА, это совершенно другой уровень и строгий отбор. Мы попросились на просмотр. У тренера был достаточно специфический метод отбора: он смотрел на мои футбольные кондиции. Я всё детство играл в футбол, поэтому получилось себя хорошо показать. После тренировки на земле тренер сказал, что он нас берёт и я могу выходить на лёд.
– Очень необычно! – У нас с папой была такая же реакция (улыбается). На тот момент там играли ребята из ЦСКА, а я ещё не умел кататься спиной. Но тренер увидел потенциал от моих действий на футбольном поле и решил, что со мной можно что-то сделать. Я провёл в системе ЦСКА два года, потом из-за кадровых перестановок с поста главного тренера ушёл Максим Александрович Бирюков, за которым мы и перешли из «Янтаря». Мы с родителями подумали и решили пойти в «Динамо», потому что на тот момент в Москве было две сильных команды: ЦСКА и «Динамо». Если честно, до конца не понимаю, с чем было связано то решение, мне тогда просто надо было играть в хоккей, остальное не волновало. Родители позвонили Антону Антоновичу Корредору, он взял меня и после сборов сказал, что во мне есть потенциал. После этого я потихонечку добирался до роли лидера команды.
– Как относитесь к системе двух команд МХЛ в СКА? Благодаря «Варягам» многие игроки получают регулярную практику в МХЛ даже в шестнадцатилетнем возрасте. – Идея «СКА-Варягов» в том, что там играют самые молодые ребята, которым по 16-17 лет, их готовят к тому уровню, который показывает «СКА-1946», это правильно. А «СКА-1946», в свою очередь, должен показывать только кубковый результат. В СКА нет понятия двух отдельных молодёжных команд, мы одной системой движемся к общей цели. Сейчас идёт акцент на то, что преимущественно игроки именно «СКА-Варягов» должны переходить в «СКА-1946».
– Петербуржец Прохор Полтапов отмечал, что по менталитету он больше москвич, а меланхоличность Петербурга не для него. Что ближе вам? – В Москве действительно всё поживее в связи с большей плотностью людей. Но, если честно, когда у меня спрашивают, куда сходить в Питере, я даже не могу ответить на этот вопрос. Попав в 16 лет в МХЛ, я сфокусировался исключительно на хоккее. Сразу прочувствовал некоторую медлительность этого города. Даже в плане транспорта: если сравнивать московское и петербургское метро, то это два разных мира. В Москве это комфорт, особенно когда появилось МЦК, какие условия могут быть лучше для передвижения по городу? Когда появились «ласточки», не нужны были ни машины, ни такси, ездил на дневные тренировки в пустом вагоне, в котором не качало и не шатало. Первая находка в Санкт-Петербурге – такси в два-три раза дешевле. Очень удобно, что нашёл квартиру рядом с «Хоккейным городом». Было важно, чтобы при выходе из дома я мог бросить взгляд на что-то красивое, не просто типичные многоэтажки. А «Хоккейный Город» выглядит очень красиво, особенно с подсветкой ночью. Это не просто ледовый дворец, а целый тренировочный комплекс. Помню, как в первый год, перейдя вместе с Иваном Ремезовским из «Динамо» в СКА, мы много ходили в зал, бросковую зону, пинали и бросали в кольцо мяч, посещали баню. Эти два года я много времени проводил в «Хоккейном Городе», так что не успел ощутить сильную разницу Москвы и Петербурга.
– Поделитесь историей вашего номера. – Это моё число, оно постоянно встречается в жизни с самого детства. Например, ещё будучи маленьким приду в цирк, сяду, не выбирая место, а там номер 47. Даже если сложить цифры в дате моего дня рождения (22 (2+2) марта 2005 (2+5) года), то тоже получится 47. Взял себе 74 номер, потому что под 47-м играл Егор Зеленов. Он был в приоритете, как старший.
– Егор Зеленов уже выпускник МХЛ, планируете вернуть себе 47-й номер? – Да, думаю, буду снова играть под 47-м.
«База должна быть, без учёбы никак»
– У вас есть хобби? – Моё главное хобби – это фортепиано, где-то с шести лет играю на нём. Понятно, что я не виртуоз, моя любимая музыка, которую могу исполнить – мелодия из «Пиратов Карибского моря». Разбор произведений хорошо отвлекает от перегрузки и переизбытка эмоций в хоккее.
– Тяжело было поначалу совмещать хоккей и игру на фортепиано? – На самом деле в этом не было ничего сложного. Я не играл по десять часов в день, как некоторые виртуозы, просто уделял фортепиано час-полтора в день. Моя мама играла на, когда мне было шесть лет, меня это зацепило и я тоже захотел попробовать. Меня отвели в музыкальную школу и как-то всё само пошло. Когда был помладше, бывало, что капризничал, непонятно кому грозился бросить, но очень рад, что этот элемент моей жизни остался со мной и стал чем-то родным (улыбается).
– Как проводите свой отпуск? – Самая главная цель для меня – это ЕГЭ. В плане отпуска я каждое лето приезжаю к родителям, поскольку уже два года живу один. Уже начинаю готовиться по плану подготовки команды, который нам дали на лето. По ощущениям неплохо отдохнул в Москве. Сходил во многие места и посетил экскурсии, встретился с друзьями из московского «Динамо».
– Успели прочувствовать трудности самостоятельной жизни? – Не могу назвать это трудностями, но теперь надо постоянно за собой мыть посуду, хотя раньше мама всё делала: застилала кровать, готовила кушать. В этом плане я немного поднял дисциплину. Пыль вообще стала врагом номер один. В один день всё вытер, на следующий день приходишь – столько же пыли, начинаются серьёзные внутренние дебаты. В плане быта мне больше нужна тишина, так что не скучаю. В этом мы похожи с Гришей Орловым, с которым вместе живём на выездах. Когда приезжаем куда-то – у нас идиллия, всё спокойно. Можем поиграть в шахматы, полежать и отдохнуть.
– Переживаете из-за грядущих экзаменов? – Конечно переживаю, потому что от этого зависит, поступлю я в университет или нет. Так что готовлюсь, ежедневно смотрю семичасовые вебинары. То, что сейчас происходит в моей жизни – это фантастика (улыбается). Последний раз такое желание учиться было в классе шестом, потом уклон шёл исключительно на хоккей. Понятно, что база должна быть, поэтому без учёбы никак. Родители следили за этим моментом, но в последние два года учёбы стало минимально. Биология – это вообще триггер, если сдам её, буду радоваться больше, чем любой победе.
– С кем из когда-либо живущих людей вы хотели бы познакомиться и что бы спросили? – Я бы очень хотел познакомиться с Юрием Власовым – это великий советский тяжёлоатлет, который служит для меня примером характера и твёрдой жизненной позиции. Этот человек мотивирует отстаивать своё мнение, биться и грызться за него, идти к своим целям. Его жизненная позиция и подход к тренировкам – это что-то уникальное и завораживающее. Хотел бы послушать вживую этого человека, он мой любимый спортсмен.