Джо Познански «Почему мы любим футбол: 100 моментов истории». #54. Беднарик бьет Гиффорда
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
#54. Беднарик бьет Гиффорда
«Человека бьют, и он получает травму».
Чак Беднарик
———
20 ноября1960 г.
В 1905 году президент Гарварда Чарльз Элиот [*] призвал к отмене футбола в университете. Это стало потрясением. Гарвард был пионером колледж-футбола. Ещё до Гражданской войны, до того, как были согласованы правила футбола, студенты первого и второго курсов Гарварда играли в жестокую игру, похожую на футбол, в первый понедельник учебного года. Они называли это «Кровавым понедельником».
Именно сама идея игры, которую можно называть «Кровавым понедельником», стала причиной, по которой Элиот изначально возражал против этой игры. Он писал, что «если колледж или университет — это прежде всего место подготовки людей к достойному, щедрому и эффективному служению обществу», то там, конечно же, не может быть места для «игры, в которую играют в реальных условиях войны и с варварской этикой войны».
В тот момент футбол находился на грани краха. Если бы запрет Элиота прошел, с игрой в Америке, возможно, было бы покончено. Но был один футбольный болельщик, который не собирался этого допускать. И этим болельщиком оказался Теодор Рузвельт, президент Соединённых Штатов.
Он призвал к радикальным изменениям правил, чтобы сделать футбол безопаснее, не делая его — цитирую — «слишком женственным». Реформы Рузвельта в конечном итоге привели к созданию NCAA.
И страсти в футболе продолжали кипеть.
Футбол и насилие невозможно отделить друг от друга. Можно сделать игру постепенно безопаснее, но её привлекательность, несомненно, заключается в жесткости, опасности и смелости, необходимых для игры. Футбольные болельщики глубоко это чувствуют. Насилие и привлекает и отталкивает, оно всегда присутствует. Каждый матч, абсолютно каждый, останавливается несколько раз, поскольку медики лечат такие травмы, как переломы костей, растяжения суставов, разрывы мышц, сотрясения мозга, а иногда и что-то более серьёзное.
Мы знаем, что именно в это время телевидение уходит на рекламную паузу.
Во многом спор Чарльза Элиота и Тедди Рузвельта продолжается. Есть те, кто называет футбол варварством, и те, кто настаивает на том, что футбол стал мягким. Есть те, кто борется за то, чтобы сделать футбол безопаснее или даже запретить его. И есть те, кто борется за то, чтобы футбол не утратил свой огонь и ярость и, да, опасность.
Некоторые бросают игру из-за насилия.
В то же время, игра никогда не была так популярна.
«Футбол — это контролируемое насилие», — пишет почётный профессор Университета Джонса Хопкинса Майкл Мандельбаум. «Но это насилие, которое люди любят наблюдать ещё со времён гладиаторских боёв в Древнем Риме».
———
ОНИ НАЗЫВАЛИ ЧАКА БЕДНАРИКА «БЕТОННЫМ Чарли», потому что, ну, нет необходимости объяснять. Бетонный Чарли был стрелком-пулеметчиком в армейских ВВС во время Второй мировой войны. Однажды, пролетая над нацистской Германией, его самолет попал под сильный вражеский огонь, и когда пилот попытался посадить самолет, он выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы. Беднарик выпрыгнул из окна.
Затем, как писал Джон Шулиан в Sports Illustrated, он закурил сигарету, пошел в комнату для брифингов и выпил стакан неразбавленного виски.
Даже во времена, когда в футбол играли крутые парни, он был самым крутым. Он играл шестьдесят минут, по обе стороны мяча. «Я не был одним из тех, кто играет по 60 минут. Я был последним из тех, кто играет по 60 минут», — прорычал он. Он играл, получив столько травм, что даже не мог вспомнить их все. Однажды его оштрафовали на 500 долларов за удар в лицо Чака Нолла, и он с радостью заплатил бы вдвое больше, чтобы избежать обязательных извинений. Он прижал Джима Тейлора к земле в конце финального матча НФЛ 1960 года и держал, пока заканчивались последние секунды. «Теперь можешь вставать», — сказал он Тейлору после финального свистка. НФЛ пришлось ввести новое правило, чтобы игроки так больше не делали.
Его самым известным моментом, безусловно, был свирепый и ошеломляющий удар, который он нанес Фрэнку Гиффорду в том чемпионском сезоне «Иглз» 1960 года. Даже сейчас, когда видишь этот удар на зернистой черно-белой пленке, невольно вскрикиваешь: «Ой!» Гиффорд поймал пас по центру и на короткое время оказался на открытом пространстве. Он рванул вправо, где его ждал БетонныйЧарли.
Беднарик врезался плечом в Гиффорда, оторвал его от земли, а затем швырнул на газон. Удар сбил Гиффорда с ног, хотя Гиффорд, сам будучи крутым парнем, настаивал, что именно удар затылком о газон стал причиной травмы.
Разница кажется незначительной.
Гиффорд долго лежал неподвижно на земле, и очень известная фотография Беднарика, празднующего над его телом, появилась в газетах по всей стране. Многие критиковали Бетонного Чарли за это, но он сказал, что праздновал не сам удар, а вызванный им фамбл. «Я увидел, что мы забрали мяч», — сказал Беднарик, — «И я воскликнул: «Ура, мы его поймали!»
И снова разница кажется незначительной.
Говард Коселл, партнёр Гиффорда по Monday Night Football, любил распространять миф о том, что этот удар выбил Гиффорда из футбола. Это не совсем так. Он действительно пропустил остаток сезона и весь 1961 год. Но он вернулся в 1962 году и играл ещё три года. Он всегда говорил, что удар был чистым. «Если бы мы поменялись ролями, — сказал он, — я бы сделал с ним то же самое».
Беднарик играл до тридцати семи лет. Он так и не потерял этой жёсткости Бетонного Чарли.
«Я не был груб, ничего такого», — сказал он. «Но внутри я думал: „Как бы я хотел врезать этому парню“».
* - Элиот превратил Гарвард, возможно, в ведущий университет Америки, но сам он не был любителем спорта. Однажды он говорил об отмене бейсбола в университете, потому что услышал, что один питчер бросает отличный кёрвбол. «Я понимаю, что кёрвбол бросается с намеренной попыткой обмануть», — сказал он. «Конечно, это не тот навык, который мы хотели бы развивать в Гарварде».